Продолжение рассказа о безграничных возможностях человеческой памяти. Начало см. тут.

Для тех, кто успел подзабыть, часть первая данного текста начиналась с вопросов, на которые у науки до сих пор нет ничего, похожего на внятные ответы: как устроена работа памяти? каков объём человеческой памяти? где и как наша память хранится?

А заканчивалась часть первая неожиданным тезисом, согласно которому Искусство Памяти, демонстрируемое выдающимися мнемонистами, — это, можно сказать, ещё одна, довольно специфическая система постижения устройства реальности…

Соответственно, часть вторая — это развёрнутое обоснование данного тезиса. Причём выстроено обоснование так, чтобы предъявляемые здесь факты попутно предоставляли ещё и указатели для существенно нового подхода к ответам на те вопросы о памяти, которые для современной науки выглядят пока неподъёмными.

(Строго говоря, все привлекаемые здесь «как бы новые» факты и идеи на самом деле являются очень старыми, но давно и прочно забытыми вещами. Которые были известны людям всегда, но прежде формулировались на языке существенно иных понятий и терминов.)

Короче говоря, верные ответы для всех главных вопросов о памяти начнут появляться у науки лишь тогда, когда будет постигнуто, что Память — это сама по себе физическая реальность. Со своей собственной геометрией, топологией и механикой, с особой материей и физическими свойствами.

Физика этой другой реальности существенно не похожа на нашу, однако точно так же поддаётся математическому описанию, экспериментам и практическому освоению. Более того, методично осваивая реальность памяти, наука может также узнать и массу новых полезных фактов о нелокальности, о магии и о прочих необычных вещах в физике той реальности, что окружает нас.

Ибо и то, и другое, и все прочие формы реальности — всё это стороны одного и того же. Стороны Единого целого…

#

В делах регулярного анализа научных работ и научно-популярных публикаций отмечается одна любопытная закономерность. Особо важные вещи, заслуживающие самого пристального внимания учёных, в научных статьях зачастую упоминаются авторами мимоходом и вскользь, а в научно-популярных пересказах тех же работ обычно умалчиваются и игнорируются полностью.

Причины того, почему это происходит, причём происходит постоянно и в любой научной области, здесь разбираться не будут. Ибо это отдельная, большая и серьёзная тема. Но здесь, в конкретном рассказе о чудесах и загадках человеческой памяти, по всему будет полезно выявить примеры такого рода умолчаний. И сосредоточить именно на них особое внимание.

В частности, та свежая статья учёных [o1], которой была полностью посвящена предыдущая часть рассказа, в первом же абзаце раздела, описывающего «объект исследования» , сообщает, что:

Во время проведения её тестирований TL была успешной 17-летней студенткой колледжа. Сама она была осознанным сновидцем, а несколько её близких родственников по материнской линии обладали синестезией.

К феномену синестезии, характерному для многих людей с выдающейся врождённой памятью, авторы в своей статье возвращаются далее неоднократно (несколько позже вернёмся к нему и мы).

Но вот врождённая способность TL к lucid dreams, то есть регулярным сновидениям, в которых сновидец осознаёт, что видит сон [i1] , — эта особенность девушки-мнемониста упоминается мимоходом и лишь единственный раз. Что же касается множества научно-популярных публикаций в СМИ, рассказавших об этой новой работе исследователей памяти, то там про способности TL к осознанным сновидениям не говорится вообще ни слова.

О том, почему это на самом деле весьма важный аспект феномена, удобнее рассказать в сочетании с ещё одним наглядным примером из публикаций о мнемонистах. В прошлом столетии одной из самых знаменитых работ такого рода стала «Маленькая книжка о большой памяти» [o2], ценный фактический материал которой так или иначе привлекается или цитируется ныне чуть ли не во всех научных трудах, посвящённых исследованиям выдающихся мнемонистов.

Для нас же совершенно особый интерес представляют три коротких абзаца в самом конце этой книги. Где автор, психоневролог Александр Р. Лурия, исследовавший поразительную память, синестезию восприятий и особенности личности Соломона Шерешевского на протяжении тридцати лет, подводит итог его жизни такими словами:

Так он и оставался неустроенным человеком, человеком, менявшим десятки профессий, из которых все были «временными».

[Работая журналистом в газете,] Он выполнял поручения редактора, он поступал в музыкальную школу, он играл на эстраде, был рационализатором, затем мнемонистом, вспомнил, что он знает древнееврейский и арамейский язык, и стал лечить людей травами, пользуясь этими древними источниками…

У него была семья: хорошая жена, способный сын, но и это всё он воспринимал сквозь дымку. И трудно было сказать, что было реальнее − мир воображения, в котором он жил, или мир реальности, в котором он оставался временным гостем…

О том, что Ш. (как называет его всюду в своей книге деликатный Лурия) постоянно жил в мире собственной, воображаемой реальности, сильно отличавшейся от реальности мира нашего, в книге рассказывается много и с подробностями. Но вот о том, сколь удивительные знания — вроде знания древнееврейского и арамейского языков — мог извлекать из мира своей бездонной памяти его герой, про это сказано лишь вскользь, между делом и в самых последних строках. Словно о чём-то малозначительном.

Имеет смысл, однако, задержать внимание на данном факте. И сопоставить его с тем, что говорили в древности мудрецы про обретение новых знаний и умений — как о «вспоминании уже известного и освоенного ранее». А ещё сопоставить с достоверными и подробно описанными в психологии такими случаями, когда находящиеся под гипнозом люди вспоминают свои прошлые жизни и начинают говорить на других, неизвестных им языках. Включая языки древние и давно мёртвые.

Весь комплекс подобных фактов нынешняя материалистическая наука по сути дела игнорирует. Просто по той причине, что объяснить их она не может в принципе. Ибо на фундаментальном уровне все серьёзные науки о природе и человеке должны опираться на знания физики. А для науки физики — в её нынешнем виде — никаких прошлых жизней у человека нет и быть не может.

Как нет, аналогично, и никакого продолжения жизни сознания человека после смерти — жизни в некоем тонком потустороннем мире, вплоть до очередного рождения в плотный мир реальности нашей. Ибо, как заверяет нас серьёзная наука физика, идеи и домыслы невежественных людей о потустороннем мире — всё это сущий вздор. [i2]

Динамика развития передовой науки, однако, ныне такова, что медики и психологи набирают всё больше и больше достоверных наблюдательных данных, свидетельствующих о продолжении жизни сознания человека после смерти физического тела [i3].

Ну а учёные-физики, с другой стороны, не только не способны опровергнуть эти данные медиков, но и постоянно накапливают во множестве экспериментальные факты о таких феноменах, объяснить природу которых они не могут по сути никак. Самым важным из подобных феноменов является Entanglement — квантовая сцепленность, что иначе именуют фактом нелокальности окружающего нас мира. [i4][i5]

Особый комизм столь интересной научной ситуации заключается в том, что по-настоящему постигать механику нелокальности и природу квантовой сцепленности «всего со всем» наука физика начнёт лишь тогда, когда решится признать факт существования тонкого мира. То есть такой части реальности, иначе говоря, куда перемещается наше сознание после смерти физического тела. Где происходят как наши личные, так и коллективные сновидения, будь они осознанные или нет. И где находится наша безграничная память — будь она персональная или же всеобщая…

#

Для лучшего понимания той роли, которую играет в данной картине человеческая память, полезно иметь хотя бы общее представление об истории этой темы. И о том, в частности, насколько иначе воспринимали дар памяти в древности, до появления книгопечатания и других средств массового распространения информации.

В архаичный период Древней Греции, скажем, персонифицированным воплощением памяти считали богиню Мнемозину. А главнейшая роль памяти в любой творческой деятельности человека кодировалась в том факте, что Мнемозина была матерью девяти муз, то есть богинь, олицетворявших все искусства и науки древних греков: поэзию и музыку, трагедию и комедию, историю и астрономию, танец и так далее. Считалось, что когда человек охвачен творческими порывами, он пьёт из источника знаний Мнемозины. Всеведущей богини, которая знает «всё, что было, всё, что есть, и всё, что будет».

В более поздний период высокой античной философии появилось учение Платона об Анамнезисе, то есть о «вспоминании» как основе познания человеком мира. Согласно этому учению, душа всякого человека изначально обладает множеством базовых знаний, приобретённых ещё до рождения в её нынешнее физическое тело. А процесс обучения в новом теле, соответственно, сводится к припоминанию и повторному открытию уже известных врождённых знаний.

Чтобы стало понятнее, насколько тесно эти древние идеи взаимосвязаны с выдающимися способностями современных мнемонистов, полезно вспомнить об учении ещё одного древнегреческого поэта и мыслителя по имени Симонид Кеосский. Который жил и творил примерно в одно время с Пифагором (VI-V-й века до н.э.) , а наибольшую известность получил благодаря талантливым стихам и изобретению особого метода запоминания, ныне известного как как «метод локусов» (или «мест и образов»).

Если совсем вкратце, то суть этого метода сводится к выстраиванию в уме некой хорошо знакомой архитектурной конструкции (иногда её именуют «дворцом памяти»), где задача запоминания выглядит как плановый обход всех различных мест дворца с размещением в каждом месте некоего предмета или «образа», кодирующего тот фрагмент, который надо запомнить следующим. Соответственно, когда требуется воспроизвести запомненное, мнемонист обходит мысленно свой «дворец памяти» по плановому маршруту и в каждом следующем месте «считывает» тот предмет-образ, который был там размещён.

Для нашей истории самая замечательная особенность этого метода заключается в том, что оба выдающихся мнемониста — и современная молодая француженка TL, и Соломон Шерешевский в 1920-1950-е годы — абсолютно ничего ни про Симонида Кеосского, ни про его метод локусов знать не знали. Но при этом суть данного метода они переоткрыли для себя самостоятельно, ибо именно так структурировать работу со своей бездонной памятью им было удобнее всего.

Понятно, что в контексте платоновского учения об Анамнезисе здесь можно наблюдать ещё одно ярчайшее подтверждение идеи о «знаниях как воспоминаниях» . Ну а в контексте нашей истории общие особенности внутреннего мира у столь разных мнемонистов, как Ш. и TL , предоставляют своего рода мост к следующей части рассказа. О том, как внутренний мир памяти, снов и воображения человека является своего рода «личным порталом» в иную реальность тонкого мира.

Самая же главная, наверное, особенность данного «персонального портала» в том, что его освоение не только делает более реальным иной, тонкий мир общего сознания. Но и наоборот, реальность мира «нашей» материи становится более пластичной и послушной для наших мыслей. Почти как в осознанных сновидениях…

#

Ближе к финалу своей «Книжки о большой памяти» Александр Лурия разместил необычную главу с откровенно чуждым для советской науки названием «… И немного о магии» . Необычность же сводилась там к тому, что в главе действительно рассказывалось о врождённых магических способностях его героя-мнемониста Соломона Шерешевского. То есть о том, как и в детстве, и уже во взрослом возрасте Ш. то и дело прибегал к так называемой «бытовой магии», позволявшей ему лишь с помощью воображения делать самые разные «невозможные» вещи.

Среди детских проказ, например, была история о том, как Ш. поспорил с приятелем, что продавщица в магазине даст ему в сдаче денег больше, чем он ей даст за покупку. И продавщица действительно дала сдачу не с 10 рублей, а с двадцати. Просто потому, что мальчик уверенно представил себе «Будет так».

Когда Ш. стал взрослым, он не раз замечал, что может мысленно лечить — как себя самого, так и других людей. Просто сосредоточив мысли на том, что болезнь слабеет и уходит. И вот её уже нет, и вот человек здоров.

Исследовавшие Шерешевского учёные не имели возможности проверить его магические способности целителя, но вот особенности его мысленного управления собственным телом они изучали тщательно, с приборами и неоднократно. В этих опытах Ш. демонстрировал, что может на несколько градусов повышать температуру тела на одной руке и одновременно понижать на руке другой — просто представляя правую руку на горячей печке, а левую руку держащей кусок холодного льда.

Аналогично, Ш. демонстрировал, как его обычный пульс (72 удара в минуту) он может быстро поднимать до 100 (представляя, что быстро бежит по перрону за отходящим поездом), или же понижать до 64 ударов (представляя, что лежит в кровати и засыпает).

В той же книжке Лурия даются описания и других разных опытов, которые учёные-исследователи проводили для изучения «магических» возможностей поразительно мощного воображения мнемониста.

В книжках других авторов можно найти описания весьма похожих удивительных способностей у людей, регулярно практикующих осознанные сновидения. Включая и такие опыты, как коллективные сновидения (практикуемые, в частности, австралийскими аборигенами и) позволяющие лично общаться людям, разделённым любыми расстояниями.

В книжках третьего рода, посвящённых методам освоения йоги, также имеются многочисленные примеры обретения разнообразных «магических» способностей, в контексте йогических практик именуемых сиддхи.

Из чего должно быть понятно, наверное, что дело тут уже не в количестве экспериментов, а в том, как интерпретировать результаты подобных опытов.

Ибо все эти опыты в своей совокупности вполне убедительно демонстрируют целый ряд важных вещей.

Во-первых, то, что люди способны мыслями преобразовывать окружающую реальность.

Во-вторых, что эти способности — не особый врождённый дар редчайших людей, типа выдающихся мнемонистов, а результат целенаправленной работы по известным методикам.

В-третьих, что освоение подобных магических способностей доступно в принципе каждому, хотя и в разной степени. Аналогично тому, как любого человека можно научить технике рисования или игре на музыкальном инструменте.

В-четвёртых, наконец, что освоение подобной магии вовсе не является самоцелью развития человека, но важной ступенью в понимании устройства Единой реальности. Такой реальности, где мысли, память и воображение людей не только соединяют плотный «мир материи» с тонким «миром сознания», но и играют важную роль во всём том, что и как здесь с людьми происходит.

#

На сегодняшний день все перечисленные выше способности и эксперименты с магией для (несекретной) серьёзной науки остаются абсолютно чуждыми. То есть, по сути дела, в научной картине мире для них нет ни места, ни объяснений.

С другой стороны, примерно полтысячи лет тому назад (в 1582 году, если точнее), хорошо известный ныне предвестник современной науки по имени Джордано Бруно [i6] опубликовал в Париже свою первую книгу под названием «Искусство памяти» (Ars memoriae). Особенностью этой книги было то, что в одном томе там были представлены две отдельных работы — теоретическая и практическая, как сказали бы сейчас.

Соответственно, «Искусство памяти», как часть практическая, предоставляло такую методологию запоминания, которая была выстроена на основе определённых философских принципов. Ну а в качестве введения в эту философию служила работа другая, теоретическая, под названием De umbris idearum («Тени идей» на латыни). [i7] [o3]

Основой философии Бруно являлась идея о том, что вселенная — это единое божественное тело, имеющее, как и всякий живой организм, определённый порядок, который структурирует каждую вещь и связывает её со всеми остальными вещами в мире.

Основой же этого порядка являются идеи, вечные и неизменные принципы, которые всегда присутствуют в божественном разуме, однако для разума человеческого представляющиеся непостижимыми. Ибо мы видим не целое, а лишь тени идей, понять которые по отдельности чрезвычайно сложно.

Таким образом, в наблюдаемой нами реальности каждая сущность является имитацией, образом, тенью той идеальной реальности, которая управляет миром. Поэтому и разум человеческий, отражая в себе структуру вселенной, оперирует не идеями, а тенями идей.

Но при этом, опираясь на Искусство Памяти, человек способен постигать и истинные знания, то есть постигать и сами базовые идеи, и взаимосвязи, связывающих все вещи вселенной между собой.

Иначе говоря, задача искусства памяти, согласно Джордано Бруно, заключается в том, чтобы избегать путаницы и неразберихи, порождаемой множественностью образов и теней, вместо этого символически представляя всю реальность так, чтобы связывать образы вещей с идеями в их основе. Благодаря чему искусство памяти и становится такой системой, которая проясняет устройство реальности.

#

Если для кого-то данный набор идей от великого средневекового мыслителя-мистика представляется замысловатым и трудным для понимания, то ясности здесь могут добавить несколько цитат от людей, намного более близких нам и по времени, и по мировосприятию.

Цитата первая — из книги «Письма живого усопшего», полученная как одно из посланиий «с того света» от любознательного человека, покинувшего наш мир в начале XX века и сразу же активно занявшегося изучением мира потустороннего [i8]:

… Мне нужно сделать добавление к тому, что я говорил, когда старался объяснить вам, что всё, встречающееся здесь, существует и на земле. С тех пор я узнал, что это не совсем верно.

Здесь есть различные слои. Я это узнал только недавно. Я и до сих пор думаю, что в слое, ближайшем от земли, всё, или почти всё существует и на земле в плотной материи. Но если удалиться подальше от земли (как далеко, я не могу определить земной меркой), то можно достигнуть сферы образцов или — если можно так выразиться — первообразов вещей, которые возникнут на земле.

Я видел формы вещей, которые, насколько я знаю, не существовали на вашей планете, например, будущие изобретения. Я видел новые формы летательных аппаратов. Я видел модели городов и башен со странными, похожими на крылья, проекциями, употребление которых мне совершенно непонятно. Прогресс механических изобретений, очевидно, ещё только начался…

Цитата вторая — из книги учёного-нейрохирурга, чудесным образом вернувшегося обратно в тело с того света в начале XXI века. И сумевшего с подробностями вспомнить-рассказать, как выглядит потусторонний мир, похожий на причудливый сон, для новоприбывшего человека, не только обретшего там дар синестезии, но и сразу ощутившего себя неотъемлемой частью Единства [i3]:

Видеть и слышать в этом месте, где я оказался – не было отдельными чувствами. Я мог слышать визуальную красоту серебристых тел тех эфемерных существ, что носились в вышине, и я мог видеть сильное радостное совершенство тех звуков, что они пели.

Было похоже на то, что вы не могли просто смотреть или слушать хоть что-то в этом мире, не становясь также и частью этого – не объединившись с этим каким-то загадочным образом.

В том мире вы вообще не могли смотреть хотя бы на что-то, потому что само слово «на» подразумевает разделение, которого там не существовало. Всё было вроде бы различающимся, однако при этом всё было также и частью всего остального.

Цитата же третья, для финала, от знаменитейшего математика, пытающегося объяснить загадочный процесс выхода разума учёного на важные «тени идей» в основах научных открытий [i9] :

Сумасшедшая часть математики – это то, когда идея появляется в вашей голове. Обычно это происходит во время сна. Потому что это то время, когда у вас меньше всего сдерживающих сознание факторов. Идея вдруг приплывает – а уж откуда, это ведомо лишь небесам. Просто раз – и вот она есть.

Ну а дальше, как только вы пытаетесь её как-то зафиксировать, оформить в жёсткие рамки или заставить её соответствовать реальности – она тут же гибнет, исчезает. И вот её уже нет… Теперь идею можно заменить некой структурой, ухватывающей определённые её аспекты, но это уже оказывается неуклюжая интерпретация…

Вы можете называть это видениями или интуицией. Но в основе своей это такое особенное состояние разума – без всяких слов, картинок, формул или утверждений. […] Это ощущение чего-то такого очень изначального.

#

И в заключение — о самом главном. О сумасшедшей части нынешнего состояния науки. Сводящейся к тому, что ныне, благодаря мощно развитому инструментарию современной математической физики, учёные уже имеют всё необходимое для полноценного постижения той «идеальной реальности», о которой говорил Джордано Бруно.

Возможным это стало, правда, не благодаря Искусству Памяти, а благодаря математике и физике. Но это уже неважно.

Куда важнее, чтобы сами учёные поняли, наконец, сколь чудесными богатствами они располагают. [i10]

# # #

Дополнительное чтение:

[i1] Феномен Lucid Dream: Персональная виртуальная реальность (2012)

[i2] Психология вчера и сегодня, или Что происходит, когда мы умираем (2020) 

[i3] Феномен Lucid Dying: Осознанное умирание (2020)

[i4] Ересь Джона Белла, или Самый поразительный результат в истории физики (2018)

[i5] Сведенборг и нелокальность (2024)

[i6] Фундамент Хопфа (2020)

[i7] Страх оккультизма (2025)

[i8] Посюсторонний мир. Часть 5: Куда идём? (2004)

[i9] Математические сны Майкла Атьи (2016)

[i10] Время научного гностицизма ; Тахионная материя времени ; Устройство Времени в проекциях и раздвоениях

# #

Основные источники:

[o1] Valentina La Corte, Pascale Piolino, Laurent Cohen. Autobiographical hypermnesia as a particular form of mental time travel. Neurocase, August 2025. Pages 188-192. DOI: 10.1080/13554794.2025.2537950

[o2] Лурия, Александр Романович. Маленькая книжка о большой памяти (ум мнемониста). — М.: Издательство Московского Университета, 1968

[o3] Frances A. Yates. The Art of Memory. — London: Routledge and Kegan Paul, 1966. Русский перевод: Ф. Йейтс. Искусство памяти. — СПб.: Университетская книга, 1997

#