Изначально тексты подобного рода, фиксирующие разные важные новости в текущих событиях науки, планировалось делать краткими, объединив их общей нейтральной рубрикой «Добро пропадает».

Однако цепь событий сама собой складывается так, что все ее звенья оказываются сцеплены единым сюжетом. И получается как бы роман странноватого жанра «научно-мистический детектив в масштабе реального времени». Где новость каждой главы требует дополнительных расследований.

Предыдущие части цикла НМД: (1) Дом летающих кубитов; (2) Фибры души.

НЕЗАМЕТНЫЕ ИСТОРИИ

В онлайновую библиотеку научных препринтов arXiv.org недели две тому назад выложена новая исследовательская работа от нобелевского лауреата Фрэнка Вильчека и его молодого коллеги по имени Джордан Котлер («Entangled History» by Jordan Cotler and Frank Wilczek. arXiv:1502.02480 [quant-ph], 9 Feb 2015).

В мире квантовой физики Вильчек давно имеет репутацию мощного теоретика, время от времени выдающего весьма необычные идеи, подкрепленные убедительной математикой. А поскольку публикуется ученый нечасто – не больше двух-трех статей в год – почти ко всем его новым работам научное сообщество обычно относится с должным вниманием и интересом. Обычно – но только не в этот раз.

Как свидетельствуют поисковые машины интернета, за полмесяца, прошедшие после публикации статьи (анонсированной, кроме того, заранее в личном твиттере Вильчека), о свежей работе известнейшего ученого-физика не упомянуло, фактически, НИ ОДНО из англоязычных изданий, так или иначе освещающих новости науки.

Более того, факт этот выглядит странным вдвойне – коль скоро и юный соавтор профессора, студент МТИ Джордан Котлер, по всем канонам современной прессы выглядит, казалось бы, практически идеальным объектом для раскручивания пропагандистской шумихи о выдающихся молодых дарованиях нации. Особенно в условиях США, где известные беды и дефекты в системе школьного образования уже давно сделали детей с физико-математическими талантами явлением чрезвычайно редким.

О весьма примечательной и разносторонней личности юного американца Джордана Котлера речь пойдет впереди, а здесь, для начала, следует в самых общих чертах рассказать о сути и результатах исследования, предпринятого столь интересным дуэтом соавторов.

СЦЕПЛЕННЫЕ ИСТОРИИ

Как можно понять уже из названия статьи, Entangled History или «Сцепленная история» по-русски, работа посвящена одному из наиболее важных и трудно постижимых эффектов природы, лежащему в основах квантовой физики и носящему название «сцепленность». По-английски это именуют Entanglement, что у нас очень любят, к сожалению, переводить словом «запутанность», уже на подсознательном уровне препятствуя постижению и без того неясного феномена.

Фактически, вплоть до появления нынешней статьи Вильчека–Котлера, явление квантовой сцепленности было принято рассматривать в чисто пространственном смысле. Есть, скажем, две частицы, образующие в некоторой точке пространства единую квантовую систему. Затем эти частицы начинают аккуратно отдалять друг от друга, не нарушая их когерентные (квантово согласованные) состояния. И если быть аккуратным, то разнести их, в принципе, можно как угодно далеко – сохраняя квантовую сцепленность хоть на дистанциях в миллионы или миллиарды километров. Самое же поразительное, что частицы такие по-прежнему остаются сцеплены неким загадочным механизмом природы: измерение состояния одной из них тут же вызывает изменение состояния у другой. Феномен и поныне абсолютно непонятный науке в своей механике, но многократно подтвержденный в опытах…

Теперь же, благодаря новому исследованию теоретиков, математический аппарат феномена сцепленности расширен еще и по оси времени. Благодаря чему становится возможным не только проводить мысленные эксперименты с частицами, сцепленными во времени, открывая новые неочевидные эффекты, но и вообще на значительно более глубоком уровне постигать ту «пространственно-темпоральную» структуру, что лежит в основе микромира квантовой физики.

Иначе говоря, и здесь открываются новые заманчивые перспективы для освоения голографической сути природы на основе «ламинированного тахионного кристалла» – если рассматривать новую работу в более широком контексте, включающем в себя недавние исследования Вильчека по «кристаллам во времени» и специфическую кристаллическую структуру из тахионов, с разных сторон математически обнаруженную исследователями на стыке теории струн и квантовой хромодинамики.

Но самым любопытным, пожалуй, в совместной статье Вильчека и Котлера следует считать то, что в ней ни единым словом не упоминается важнейший связующий элемент картины – вильчековы квантовые iTime-кристаллы, как он их назвал. Хотя на посторонний взгляд, взаимосвязи таких одномерных кристаллов-«хвостов» с феноменом сцепленности частиц во времени представляются вполне очевидными.

А потому сам собой напрашивается вывод, что причиной подобного умолчания так или иначе оказывается второй соавтор дуэта…

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ИСТОРИИ

Место на карте США, где в 1995 году пришел в этот мир Джордан Котлер, носит название Нортбрук – небольшой городок из множества тех, что образуют пригороды мегаполиса Чикаго, штат Иллинойс. И дабы стало понятнее, почему этот момент в нашем рассказе следует отметить особо, надо вкратце напомнить другой географический сюжет – из истории науки на Европейском континенте.

В Германии, на берегу реки Дунай, есть небольшой и древний городок под названием Ульм. В истории науки он наиболее прославлен тем, что именно здесь в 1879 году на свет появился мальчик, известный нам как Альберт Эйнштейн. Куда меньше известно, что здесь же в Ульме, но только на два с половиной столетия раньше, осенью 1619, у другого великого ученого – Рене Декарта – в одну ночь случилось три совершенно потрясающих сновидения, радикально изменивших не только всю его последующую биографию, но и интеллектуальную жизнь Европы.

Главным итогом этого чудесного видения стало появление в философии существенно нового рационального направления, получившего имя картезианство и оказавшего гигантское влияние на становление всей европейской науки. Ну а одной из ключевых идей, заложенных Декартом в основы его учения, стала концепция эфира – как всепроникающего легкого флюида, заполняющего собой пространство, обладающего механическими свойствами и обеспечивающего взаимодействия тел, не находящихся в непосредственном соприкосновении.

Поскольку изучение физики эфира оказалось делом крайне трудным и противоречивым, жизнь у этой концепции складывалась непросто. А затем и вообще оборвалась – когда на заре XX века в науке появился новый гений Альберт Эйнштейн и продемонстрировал (как думалось ему и соратникам), что в принципе научное описание природы можно конструировать и без опоры на идею эфира…

Короче говоря, история давняя и хорошо известная. Но вот чтобы понять, чему эта история способна нас научить, имеет смысл присмотреться к сюжету, разыгрывающемуся в науке непосредственно в настоящее время – вокруг юного дарования по имени Джордан Котлер. И обратить, в частности, внимание на то, чем же был известен прежде неприметный городок Нортбрук на окраине Чикаго.

А известен он тем, что именно в Нортбруке обосновалась штаб-квартира компании Intersonics. Та самая компания, где много лет работал изобретатель Чарльз Рей, придумавший конструкцию не-резонансного акустического левитатора, и где на основе его идеи было создано несколько разных экспериментальных аппаратов для НАСА и аэрокосмической индустрии США.

Подробности об этой конструкции изложены в предыдущем тексте «Фибры души» – коль скоро та же самая физика просматривается и в основе стабильной кристаллической структуры, обеспечивающей сознание материи. А также и в основе пространственно-временного кристалла Фрэнка Вильчека, который пришел к этой же структуре на основе совершенно других физико-математических соображений.

Так что теперь, когда мы имеем совместную исследовательскую статью от Фрэнка Вильчека и Джордана Котлера – в которой подробно рассмотрены «трюки и магия» квантовой памяти частиц, но при этом ни словом не упомянут «кристалл во времени» (открытый Вильчеком совсем недавно, в 2012, и явно имеющий отношение к делу), параллелизм с уже известной историей напрашивается сам собой.

Из городка Ульм, Германия, в науку пришла концепция эфира, чрезвычайно важная для адекватного понимания природы. А затем из географически того же места пришел Эйнштейн, концепцию эфира «убивший за ненадобностью» (как многим казалось на протяжении столетия, по меньшей мере). Ныне же из городка Нортбрук сначала появилась концепция не-резонансной акустической левитации (напрямую связанной с физикой тахионов и кристаллов во времени). А затем из того же места в науку приходит молодое дарование Джордан Котлер. Пока что ничего экстраординарного в физической науке не открывший, но уже имеющий отчетливую «личную неприязнь» к самой идее тахионов – как концепции частиц, движущихся со сверхсветовыми скоростями…

Чтобы стало яснее, откуда столь редкая форма неприязни у юного Котлера вдруг образовалась, понадобится рассмотреть некоторые подробности из его неординарной биографии.

НЕДАВНИЕ ИСТОРИИ

То, что мальчик родился у них на редкость одаренный разносторонними талантами, родители Джордана поняли довольно быстро. Уже в 4 года малыш взялся за теннисную ракетку и начал деловито осваивать спорт, мало подходящий, казалось бы, для столь раннего возраста. Чуть позже шустрый ум, ловкие руки и прочие дарования мальчика не только обеспечили Котлеру прекрасные успехи в школе и место скрипача в Гленбрукском симфоническом оркестре, но и ярко проявились на куда более экзотическом поприще.

Примерно с 9 лет Джордан Котлер начал выступать перед публикой как профессиональный фокусник-иллюзионист. Причем деньги здесь он стал зарабатывать не только эффектно демонстрируя уже известные трюки, но и сам изобретая новые неординарные фокусы с картами. Свои изобретения бойкий мальчик или напрямую продавал другим, более знаменитым взрослым «магам», или запускал их в онлайновую торговлю – в виде набора из DVD-диска с видеодемонстрацией, брошюры-инструкции и специальной карточной колоды (в основе большинства хитроумных трюков, придуманных Котлером, работают особого рода «жульнические» карты).

К старшим классам школы Джордан Котлер слыл уже довольно известной фигурой в сообществе профессиональных магов-иллюзионистов, пополнив их арсенал почти тремя десятками (27, если точнее) новых фокусов. Но при этом амбициозный и богато одаренный молодой человек явно чувствовал в себе и куда более мощный потенциал – особенно в приложениях к научной работе.

Первый внушительный успех на этом пути приходит к Котлеру в 2012, когда в возрасте 17 лет он становится финалистом ежегодного общенационального конкурса США по поиску талантов среди старшеклассников. Одним из призеров этого состязания Джордан Котлер стал с весьма нетривиальной работой по квантовой криптографии. (И коль скоро подробности тут важны, данная работа описывала собственное изобретение Котлера – оригинальный протокол для квантово-оптической пересылки криптоключа с механизмом дополнительной защиты от компрометации, выстроенным на базе релятивистских эффектов физики.)

Поскольку главным спонсором этого конкурса с некоторых пор является корпорация INTEL, то помимо почетных дипломов лауреаты получают еще и довольно внушительные денежные призы. Приз Котлера, в частности, составил 20 тысяч долларов, а также возможность по собственному желанию выбрать для дальнейшего обучения один из престижных ВУЗов страны. Юноша выбрал знаменитый МТИ, Массачусетский технологический институт.

В МТИ молодое дарование заметили сразу, так что в первой же студенческой работе Котлера, размещенной в библиотеке научных препринтов arXiv.org, его соавтором выступает известнейший ученый, патриарх квантовой информатики Питер Шор (автор знаменитого алгоритма Шора для быстрой факторизации ключей RSA на квантовом компьютере).

Ну а кроме того, комментарии Джордана Котлера к новостям с передовых рубежей физики можно иногда найти и на страницах обычных, ненаучных СМИ. Вроде, скажем, издания  U.S. News & World Report, где весной 2012 Котлер опубликовал свое «мнение эксперта» о недавних результатах ученых CERN, в своих опытах обнаруживших, как им поначалу показалось, движение частиц нейтрино со скоростью, превышающей скорость света.

Очень по-взрослому и с долей иронии, как обычно выступают все зрелые ученые-скептики, Котлер в своем комментарии напомнил о давно имеющемся у ученых консенсусе. Согласно которому в подобных вещах должен быть прав Эйнштейн, а якобы «опровергающие» его результаты практически всегда оказываются вызваны ошибкой эксперимента (примерно таким стал, собственно, и итоговый вывод по опытам в CERN).

Наиболее интересно, однако, в этом мудром комментарии молодого человека то, о чем взрослые люди обычно предпочитают умалчивать. В финале своей статьи Котлер честно признает имеющиеся у него личные интересы относительно того, чтобы прав оставался Эйнштейн. Потому что собственный научный проект Котлера – его новаторский квантово-криптографический протокол – непосредственно опирается на эйнштейнову теорию относительности. А безопасность этого протокола в значительной степени зависит от принципа, согласно которому никакие частицы не могут двигаться быстрее, чем скорость света…

Последним же, пожалуй, штрихом к совсем еще короткой научной биографии студента осталось упомянуть, что в данный момент решается вопрос о присуждении ему наиболее престижной учебной стипендии Фонда Херцев – в размере 250 тысяч долларов. И есть сильное предчувствие, что эта стипендия практически наверняка Котлеру достанется.

ТАЙНЫЕ ИСТОРИИ

Приведенных здесь фактов уже хватает, пожалуй, чтобы сделать некоторые предварительные оценки и выводы. Нет никаких сомнений, что на небосклоне американской физики непосредственно сейчас появляется новая одаренная звезда. Юноше всего двадцать лет, его таланты безусловно замечены, а выдающиеся светила науки уже начинают с удовольствием привлекать Джордана Котлера для разработки совместных неординарных проектов.

В целом, конечно же, все это выглядит хорошо и замечательно – но только в отрыве от конкретного контекста.  Потому что конкретно в данном случае юное и многогранное дарование изначально обладает целым рядом весьма настораживающих свойств.

И самое первое среди них – это то, что Котлеру очевидно нравится дурачить людей. Второе, это то, что он очень умело обращает свои таланты в денежное вознаграждение. А поскольку человек он не только умный, но еще и шустрый, сочетание таких качеств в современной науке США чревато весьма специфическими перспективами…

Именно такого рода кадры особо ценятся на особом направлении работы спецслужб под названием «научно-психологические операции дезинформации» в интересах военно-промышленно-разведывательного комплекса. Так что Джордан Котлер практически по всем своим параметрам – это, фактически, уже готовый «агент» для выполнения довольно своеобразных заданий, суть которых лучше всего пояснить на известных примерах из жизни.

В 1952 году, когда в небе Вашингтона на протяжении нескольких суток множество людей собственными глазами наблюдало полеты «летающих тарелок» – в регулярном строю и поодиночке – по-прежнему делать вид, будто проблемы НЛО не существует, для властей стало довольно затруднительно. Однако «решили» эту проблему весьма и весьма своеобразно.

По инициативе ЦРУ на рубеже 1952-53 годов была создана особая правительственная комиссия из ряда авторитетных ученых во главе с известным физиком и математиком Говардом Перси Робертсоном. О том, что Робертсон по совместительству являлся тайным сотрудником разведслужбы, и о шпионских источниках финансирования (а также о принадлежности к ЦРУ и секретаря комиссии, составлявшего отчеты-протоколы), членам этого проекта рассказывать не стали. Но при этом Робертсон сразу и вполне отчетливо сформулировал коллегам, что их задача – прежде всего сбить в обществе нарастающую панику и угрозу массовой истерии. А потому все имеющиеся у комиссии свидетельства о НЛО следует трактовать в ключе обычных «природных явлений», любыми способами придумывая для них естественные объяснения… Именно в этом ключе и был составлен итоговый отчет экспертов.

Поскольку работа комиссии Робертсона изначально была засекречена, а итоги ее «анализов» затем распространялись в органах власти на уровне правительственных конфиденциальных документов, результат операции оказался именно такой, какой и ожидался. Вся столичная и околовашингтонская элита – высокие чиновники, политики, военные и так далее – получили в этом документе то, что им и хотелось видеть: «ничего экстраординарного не происходит, никаких прямых угроз тут не просматривается, так что все, можно считать, по-прежнему под контролем»…  При этом людей, пытающихся всерьез заниматься изучением проблем вокруг НЛО, по рекомендациям той же комиссии попутно стали трактовать и преследовать как опасные асоциальные элементы, сеющие в людях панику и недоверие к властям.

Деятельность Говарда Робертсона на поприще сомнительных «спецзаданий ЦРУ» продлилась, правда, недолго. В августе 1961 года, вскоре после прихода к власти Джона Кеннеди, жизнь ученого трагически оборвалась в результате автомобильной аварии. Вполне возможно, что это был обычный несчастный случай. Но в истории спецслужб, как известно, довольно часто бывают и не совсем обычные фатальные несчастья. Особенно с людьми, которые много знают и начинают говорить лишнее… Впрочем, никаких достоверных фактов про Робертсона на данный счет нет.

Куда больше известно про двойную и очень успешную жизнь другого большого ученого, знаменитого астронома и астрофизика по имени Карл Саган.  В течение многих десятилетий на публике Саган талантливо изображал «скептика» во всем, что касается внеземного разумного происхождения НЛО (а также следов цивилизаций инопланетян в ближнем космосе, вроде «лица на Марсе», и всякой прочей ненаучной аномальщины), однако в приватных беседах «без протокола» не раз давал понять, что осведомлен о реальной ситуации со всеми этими вещами. Однако публично никогда этого не признает.

Например, в одной из частных бесед с Джозефом Алленом Хайнеком (известный астроном, член комиссии Робертсона, начинавший изучение НЛО с позиций закоренелого скептика, однако по мере ознакомления с фактами ставший абсолютно убежденным уфологом), Карл Саган сказал коллеге примерно следующее: «Конечно, я знаю настоящую правду про НЛО. Но я не стал бы рисковать финансированием своих проектов, как это делаете вы, чтобы открыто говорить об этом на публике»…

Тема НЛО, конечно же, это крайне экстремальная зона, привлечь здесь которую просто удобно по причине особой наглядности примера. Других разнообразных примеров поразительного двоемыслия в науке вообще, и в физике в частности, на самом деле много, много больше. Генераторы чистой даровой энергии и технологии «антигравитации», многослойная природа реальности и голографическое устройство материи-сознания – эти и подобные им концепции по сию пору проходят в солидной ученой среде как «псевдонаучная чепуха». Но при этом то и дело всплывает информация, что в секретных лабораториях государств и военно-промышленного комплекса все эти вещи давно и тщательно пытаются изучать – не только скрывая результаты, но и официально всячески отрицая свой интерес…

Ну а для эффективного прикрытия происходящего требуются яркие, скептические и двуличные таланты – вроде Карла Сагана. Или Джордана Котлера.

ГНОСТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ

Самое, пожалуй, примечательное во всех представленных здесь сюжетах то, что «тайную сторону» происходящего обеспечивают две главные незримые силы. Причем «посюсторонние» секретные спецслужбы играют тут скорее вспомогательную роль. Потому что главной движущей силой, манипулирующей людьми, их политикой и их наукой, оказываются иные, «потусторонние» инстанции. И совершенно естественно, что для современного нормального человека подобные слова выглядят как полный бред сумасшедшего.

Так оно, собственно, и задумано. Конкретно чокнутых психов в человеческом обществе действительно хватает, поэтому очень удобно под столь широкую и «все объясняющую» категорию подводить также тех, кто не смотрит телевизор и способен анализировать происходящее. Как говорили некогда вожди СССР, только сумасшедшим может не нравиться жизнь в советской стране. Примерно по той же схеме ныне только шизики видят в происходящем «козни мировой закулисы»…

Нормальные же люди упорно не замечают, что власти постоянно ими манипулируют (стравливают, навязывают боль, страх и ненависть, список отработанных рецептов для удержания планеты в полудиком состоянии довольно длинный). Но самое нехорошее заключается в том, что для незримых сил, двигающих людские массы словно пешки по шахматной доске, жизнь и смерть конкретного человека не значат ничего. Абсолютно ничего. Даже если это касается смерти тех людей, которые реализуют их собственные замыслы (жертвование фигур в гамбитах – дело вполне обычное, коль скоро правила позволяют). Причем сами фигуры обычно понятия не имеют, что в других слоях реальности они играют на той или иной стороне каких-то там незримых «властей и сил»…

В жизни людей все это выглядит существенно иначе. Вот, скажем, в 1905 появилось на научном небосклоне никому прежде неведомое молодое дарование по имени Альберт Эйнштейн. А вскоре, в 1909, в возрасте всего 44-х лет скоропостижно скончался от перитонита Герман Минковский – выдающийся теоретик, учивший Эйнштейна математике в Цюрихском политехникуме и первым сформулировавший идею о необходимости объединения пространства и времени в цельный 4-мерный континуум… Ныне же не только в популярных, но даже во многих научных изданиях принято говорить, что это Эйнштейн принес в физику идею о четырехмерном пространстве-времени.

Еще через несколько лет, в 1912, сразу после удачной, как казалось врачам, операции умер другой, тоже совсем еще не старый математик Анри Пуанкаре – великий ученый-универсал, сделавший базовые выкладки и сформулировавший ключевые идеи теории относительности еще до того, как мир физиков узнал о существовании Эйнштейна. Пуанкаре всегда отличался безразличием к своим научным приоритетам. Разработанные им мощные функции, очень важные в задачах анализа, он предлагал назвать Фуксовыми (ныне их именуют автоморфными). А выведенное им особое преобразование физических уравнений, принципиально важное для работы теории относительности, Пуанкаре назвал Лоренцевым (под этим именем оно известно и поныне). Ну а когда им же разработанную, по сути, теорию относительности начали связывать с именем Эйнштейна, то Пуанкаре не только не возражал, но и сам написал на «молодого мэтра» очень благосклонный отзыв-рекомендацию для назначения его профессором в Цюрихский ETH – ибо «юные таланты надо всячески продвигать»…

Титаны умерли, новое молодое дарование вскоре обрело в мире ученых просто-таки звездный статус, но вот какая неприятная штука при этом приключилась… Для людей, знакомых с фактами из истории физики-математики в начале XX века, нет и никогда не было сомнений, что все ключевые идеи «теорий относительности Эйнштейна» (как Специальной ТО для физики плоского пространства-времени, так и Общей ТО для гравитации в условиях искривленной геометрии) в науке определенно возникли и без человека по имени Альберт Эйнштейн. Собственные результаты исследований таких людей, как Лоренц, Пуанкаре, Минковский и Гильберт в смысле математики уравнений дают все то же самое, что ныне принято называть «открытиями великого Эйнштейна». Точнее, почти все – за единственным, пожалуй, существенным исключением физического толка.

Во всех других версиях ТО эфир в природе был, а у Эйнштейна эфира не стало. Иначе говоря, из физики исчезла идея материальной среды, физические свойства которой могли бы естественным образом объяснять механику взаимодействий на расстоянии. А вместо этого появилась некая математическая абстракция, «поле», от которой уже не требовалось никакой естественности. И на которую впоследствии стали навешивать какие угодно свойства, противоречащие здравому смыслу – лишь бы работала математика.

Математика теории полей действительно работала, причем и по сию пору работает хорошо. Но при этом современная физика ни в малейшей степени не приблизилась к пониманию того, как в действительности устроен мир. Хуже того, наука совершенно не в силах ответить, почему природа представляется человеку тем больше странной и бессмысленной, чем больше ученые о ней узнают…

На фоне всей этой бессмысленности никто уже словно и не замечает, сколь абсурдно в своей сути выглядят новейшие достижения физиков. Главный «прорыв века» – обнаружение признаков бозона Хиггса в Большом адронном коллайдере CERN – экспериментально подтверждает теорию, выдвинутую еще полсотни лет назад, в начале 1960-х годов. А суть этой теории заключается в том – если излагать ее доступным языком, – что инертная масса частиц порождается особым «хиггсовым полем». Которое по своим физическим свойствам может быть представлено как легкий сверхтекучий флюид, заполняющий собой все пространство вселенной…

Иначе говоря, наиболее передовая научная мысль человечества вот уже столетие совершенно отчетливо ходит по кругу, но абсолютно никто как будто этого не замечает…  Ведь великий Эйнштейн давно отменил эфир – значит, эфира нет.

Но для того, чтобы круговое движение превратилось в спираль восхождения, раньше или позже все равно придется признать – и написать об этом во всех учебниках, – что отказ от концепции эфира был фатальной ошибкой науки XX века. Ибо достаточно лишь вернуть эту идею в ее полном виде, как сразу же станет ясно, почему целое столетие не удавалось свести квантовую физику и теорию гравитации в единое непротиворечивое целое. Квантовая физика эфира (в сочетании с его нетривиальной расслоенной геометрией) объясняет не только происхождение инертной, но и гравитационной массы материи. А также  и то, почему в нашем слое реальности эти массы с естественной необходимостью оказываются в точности равны друг другу…

Ну а самое главное, постижение подобных вещей столь же естественным образом выводит науку и к концепции неразрывного «материально-разумного континуума», в единое целое связывающего материю и сознание вселенной. Но для подобных новаций в науке, ясное дело, придется уже в корне пересматривать ее основы. Переворачивать все «с головы на ноги», что называется…

* * *

Ну а пока, возвращаясь к нынешней примечательной публикации Вильчека–Котлера (которую физматематическое сообщество пока что заметить не удосужилось), остается лишь подождать и посмотреть – какие события тут будут происходить дальше.

Дело это, конечно, довольно не быстрое – а мы в самом начале первого акта. Но по всем природным задаткам юный Джордан Котлер вполне подходит на роль «нового Эйнштейна», своими талантами и фокусами явно способного увлечь науку еще на одно столетие хождений по кругу.

С другой стороны, каждый актер на этой сцене обладает еще и такой важной штукой, как свобода воли. Тот же Эйнштейн, как известно, уже с начала 1920-х годов всерьез задумался о возвращении эфира в физику. Вот только в этой роли у него уже ничего путного не вышло, к сожалению…

* * *

Post Scriptum ради ясности: Для тех, кто не уловил смысла картинки, помещенной в заглавии данного текста, полезно рассмотреть то же самое в увеличенном масштабе. И заметить, что каждая карта в раскладе Котлера имеет «двойное дно». То же самое, если вдуматься, является и важнейшей особенностью всей нашей послевоенной науки, пораженной шизофренической секретностью…

* * *

Дополнительные видеоматериалы в тему:

(http://www.youtube.com/watch?v=SmR8Q4QMYLU) Джордан Котлер рассказывает и показывает, как много общего он видит между наукой и трюками иллюзиониста.

(http://www.youtube.com/watch?v=ohF7RfcCQOE) Старший коллега-маг показывает один из карточных фокусов, придуманных Джорданом Котлером (особо рекомендуется обратить внимание на две существенно разные «проекции», порождаемые одной и той же «ламинированной» колодой).

(http://www.youtube.com/watch?v=lWJo7j30GG8) Знаменитый математик Владимир Арнольд в передаче «Очевидное Невероятное» рассказывает о Пуанкаре и малоизвестных страницах из истории рождения теории относительности.

Дополнительное чтение в тему:

О примечательных параллелизмах, пронизывающих всю историю человечества: «Фракталы истории», «Плутархиада: Фред Хойл и Эмпедокл», «Pascal – Pascheles – Pauli», «Newton – Einstein»

О малоизвестных обстоятельствах, сопровождавших рождение новой европейской философии: «Сны Декарта»

О трудной научной судьбе, выпавшей на долю концепции эфира как квантованной структуры пространства: «Одиссея вихревой губки»

О той специфической роли, что взял на себя выдающийся «скептик» и популяризатор науки Карл Саган: «Загадки додекаэдра», «Аномальные факты и структуры».

О самой большой беде в науке XX века: «Гостайна как метафора», «НЛО: история болезни»