Почти все уже в курсе, что физика переживает ныне глубочайший кризис на уровне фундаментальных основ науки. Но почти никто не видит при этом, что ценнейшие ключи для выхода физики из кризиса может предложить наука биология. Причем эти же ключи, что интересно, уже через физику дают новые подходы и к гранд-загадкам биологии.
Смятение, замешательство и отчаянные поиски смысла
Если судить о состоянии фундаментальной физической науки по публикациям СМИ, то в головах у мудрейших светил-теоретиков наблюдается сейчас воистину удивительная каша и смятение. Чтобы это заметить, достаточно лишь чуть-чуть повнимательнее вникнуть в смысл того, о чем тут, собственно, оповещается почтенная публика, интересующаяся делами научного прогресса…
Вот, например, как выглядят три очевидно взаимосвязанных события за последнюю пару месяцев.
#
В начале октября 2019 Нобелевский комитет в Стокгольме традиционно объявил о присуждении очередных премий в области физики. Которые в этом году достались трем уважаемым ученым «за вклад в наше понимание эволюции Вселенной и места Земли в космосе». Половину приза из суммы, отведенной на награду, получил теоретик-космолог Джим Пиблз, а остальную половину разделили поровну между двумя астрономами, Мишелем Майором и Дидье Кело (представляющими, соответственно, экспериментально-наблюдательный фланг науки).
О замечательных успехах Майора и Кело, отмеченных премией «за открытие экзопланеты, обращающейся вокруг звезды солнечного типа», здесь не будет ничего. А вот о специфической сути теоретических достижений патриарха космологии Джеймса Пиблза определенно имеет смысл рассказать поподробнее.
В официальном пресс-релизе Нобелевского комитета научные успехи теоретика поясняют следующие примечательные абзацы:
Нобелевская премия этого года в области физики отмечает новое понимание структуры и истории вселенной. Джеймс Пиблз и его достижения в физической космологии обогатили всю эту область исследований, заложив такую основу для преобразований, которые за последние 50 лет превратили космологию из спекуляций в подлинную науку. Теоретические конструкции, разрабатывавшиеся Пиблзом с середины 1960-х годов, – это фундамент наших современных идей о вселенной.
Модель Большого Взрыва описывает вселенную с её самых первых моментов, начинавшихся почти 14 миллиардов лет тому назад, когда она была чрезвычайно горячей и плотной. С тех пор вселенная расширяется, становясь все больше и холоднее. Примерно через 400 тысяч лет после Большого Взрыва вселенная стала прозрачной, и лучи света смогли проходить сквозь пространство. Даже сегодня это древнее излучение находится вокруг нас, а в нем закодированы и многие прячущиеся от нас тайны вселенной. Используя свои теоретические инструменты и вычисления, Джеймс Пиблз сумел дать интерпретацию этим следам из младенчества вселенной и обнаружить новые физические процессы.
Эти результаты показали нам такую вселенную, в которой известными оказываются лишь пять процентов содержимого – та материя, что образует звезды, планеты, деревья, а также и нас самих. Всё же остальное – 95 процентов вселенной – это неизвестные нам темная материя и темная энергия. Это загадочная тайна и вызов современной физике…
То есть центральная суть научного Достижения теоретика – если кто вдруг не уловил – сводится к двум главным моментам. Сначала, на основе одних важных наблюдательных данных (фоновое космическое излучение), в 1960-е Пиблз создал математическую конструкцию, которая предоставила как бы хорошее обоснование-подтверждение для теории Большого Взрыва. Благодаря чему наука успешно согласовала свою теорию с наблюдениями и пришла к выводу, что начало вселенной понято достаточно хорошо.
Затем – исключительно благодаря наблюдениям за космосом – были открыты «темная материя» и «темная энергия» (абсолютно никак теорией не предсказывавшиеся). Тот же самый теоретический базис, который создавал Пиблз и его коллеги, в 1980-1990-е позволил выстроить существенно новую Стандартную Модель космологии (лямбда-CDM), которая вновь создала видимость как бы научного объяснения вселенной. Однако суть и перец этого «нового научного понимания» заключаются в том, что 95% вселенной состоят из чего-то такого – темного и непонятного – о природе которого ученые не имеют ни малейшего представления…
То есть высокие награды науки присуждаются ныне за разработку очень гибкого и мощного теоретического аппарата, стабильно углубляющего наше понимание того, что мы уже почти ничего, считай, в природе не понимаем.
#
Сюжет второй – это кавер-стори или «тема номера» в общеизвестном науч-поп-журнале New Scientist, где выпуск еженедельника за 16 ноября 2019 украшает обложка с такой надписью: «ТЕМНАЯ МАТЕРИЯ. Мы все еще так и не нашли её. Наши теории разваливаются. Не пора ли переосмыслить Вселенную?»
Автором статьи для темы номера является видный ученый-специалист Дэн Хупер, глава подразделения теоретической астрофизики в научно-исследовательском центре-ускорителе Fermilab (Fermi National Accelerator Laboratory), параллельно профессор астрономии / астрофизики в Чикагском университете, а также автор целого ряда заметных научно-популярных книг об особенностях и загадках начального периода Вселенной.
Короче говоря, автор всю свою ученую жизнь, считай, профессионально работает «в теме», а потому и обсуждение труднейшей научной проблемы с его подачи сразу же начинается под нужным углом. И завершается честным признанием полных неудач для всех имеющихся на сегодня у науки теорий на данный счет.
О фундаментально непонятном для науки Начале вселенной вполне отчетливо заявляет уже заголовок статьи Хупера: «Почему не-обнаружение темной материи может означать переосмысление Большого Взрыва». Если обобщить осторожные выводы автора совсем кратко, то звучат они так. Науке не удается отыскать никаких следов космической темной материи, которая составляет основную часть (примерно 85%) всей материи вселенной, и причина этого в том, наверное, что в наших моделях ранней вселенной недостает какой-то принципиально важной части…
Если развернуть аргументы и рассуждения Дэна Хупера чуть более подробно, то получается вот что. У теоретиков были разработаны сразу несколько сильных конкурирующих гипотез, не только математически «объясняющих» природу темной материи, но и дающих соответствующие предсказания для экспериментальной проверки. Однако все такие эксперименты в итоге закончились ничем, полным провалом. Не-обнаружение в экспериментах темной материи заставило ученых последовательно отказываться от всех тех возможных «объяснений», которые еще лет десять назад выглядели для них «скорее всего верными». Теперь же стало совершенно ясно, что исключить и отвергнуть пришлось все из имевшихся теорий.
Иначе говоря, опыт экспериментов и наблюдений заставляет ученых радикально пересмотреть свои предположения не только о природе темной материи, но также и о ранней истории нашей вселенной. Ибо все эти предположения изначально и неразрывно связаны друг с другом.
Так что теперь фундаментальная наука столкнулась с еще более крупномасштабной проблемой. Полный провал с выявлением частиц, образующих темную материю, с неизбежностью заставляет предполагать, что и начало вселенной могло быть сильно отличающимся от того, которое представляла себе наука физика…
Завершает же статью Хупера такой пассаж:
[Как бы там ни было,] Но упорная неуловимость темной материи повергла физиков и космологов в состояние удивления и смятения. Все мы возвращаемся ныне к нашим рабочим столам, к доскам и мелу, пересматривая и перепроверяя наши предположения, отчаянно пытаясь нащупать новые пути для отыскания смысла в очень темной и скрытой от нас вселенной.
#
Событие третье – примечательное публичное выступление новоиспеченного нобелевского лауреата, патриарха космологии Джима Пиблза – случилось, можно сказать, между двумя предыдущими, 13 ноября 2019. (Глядя чуть иначе, произошло это точно в тот же самый день, когда в онлайне, на сайте New Scientist была опубликована статья Дэна Хупера – за несколько дней до выхода бумажной версии журнала.)
Выступление 84-летнего лауреата-физика происходило в посольстве Швеции в Вашингтоне, где по давно заведенной традиции скандинавские дипломаты ежегодно устраивают торжественно-праздничное мероприятие в честь всех тех из новых нобелевских лауреатов, кто живет и работает в США.
Американская пресса, правда, абсолютно никакого интереса к этому празднеству не проявила, а потому и ничего не опубликовала. Единственным из общеизвестных мировых СМИ, кто хоть как-то отреагировал на мероприятие, оказалось французское агентство новостей AFP. Однако и у них на сайте никаких текстов на данный счет почему-то в итоге так и не появилось. Так что статье журналистов AFP, Ivan Couronne & Issam Ahmed, бравших у Пиблза интервью и подготовивших соответствующий материал о его выступлении, сколь-нибудь широкой публикации в мировой прессе обрести не удалось.
Случайно это произошло или преднамеренно, сие, как говорится, осталось неизвестным. Однако то, что говорил в интервью и выступлении Джим Пиблз, звучит в высшей степени неожиданно и даже возмутительно для физика, награжденного Нобелевской премией «за теорию Большого Взрыва». Начать можно с того, что статья журналистов AFP о работе Пиблза вышла под провокационным заголовком «Одинокая битва ведущего космолога против теории Большого Взрыва». И для заголовка такого определенно имеются основания.
Ибо уже в самом начале своего выступления Пиблз заявил, что ненавидит даже сам этот общепринятый термин: «Первая вещь которую следует понимать относительно области моей работы – это то, что само её название, «Теория Большого Взрыва», является совершенно неподобающим». Такое название, продолжил Пиблз, подразумевает идею о некоем событии во времени и о его позиции в пространстве, что в обоих случаях неверно в корне. Потому что на самом деле у науки не было и нет никаких конкретных свидетельств для какого-то гигантского взрыва…
В интервью, данном журналистам AFP, Джим Пиблз счел необходимым еще раз особо подчеркнуть, что ни он сам, ни кто-либо еще в мире науки не знает сегодня абсолютно ничего про «начало вселенной»:
Это очень неудачно сложилось, что стало принято думать о Большом Взрыве как о начале вселенной. На самом деле у нас нет никакой хорошей теории для такой вещи, как начало…
#
Объективности ради следует также подчеркнуть, что Джеймс Пиблз вовсе не считает, будто современная наука плохо представляет себе начальный период в истории вселенной. Совсем наоборот. Как теоретик-космолог, он по-прежнему уверен, что у научного сообщества имеется действительно «хорошо проверенная теория эволюции вселенной, начиная с её раннего состояния». В буквальном смысле с тех первых секунд времени, когда были оставлены космологические сигнатуры [реликтового излучения], о которых в космологии принято говорить как об «ископаемых» (fossils).
Вот об этих-то «ископаемых», собственно, и пойдет дальше речь. Точнее о том, как разбираться с их происхождением при помощи результатов биологии – вообще без всяких отсылов к светилам и патриархам современной физики.
Ключ первый: Симбиогенез, или сравнительное жизнеописание начал у атомов и клеток
В палеонтологии, как науке о древностях, термин ископаемые означает сохранившиеся доныне останки живых существ – растений, животных и прочих организмов – из более ранних геологических эпох. В космологии тоже имеются своего рода ископаемые. Самые же древние космологические ископаемые – это следы порождения гелия и других частиц материи как результат «первичного нуклеосинтеза». Другими названиями для того же самого очень важного этапа в ранней истории вселенной служат термины «прото-нуклеосинтез», «архео-нуклеосинтез» или «палео-нуклеосинтез».
Все эти термины, что легко заметить, выстроены физиками вокруг латинского корня «нуклеус» – то есть ядро атома. Для наведения естественных мостов между физикой и биологией первым делом полезно напомнить общеизвестный факт. Подобно тому, как в физике все разновидности материи имеют гранулированную структуру и в конечном счете собраны из атомов, так и в мире биологии, аналогично, все организмы собраны из клеток. Причем и в науке биологии для объекта в сердцевине клетки применяется тот же самый термин «ядро», только с опорой на древнегреческий корень «карион», отчего типовые разновидности живых клеток носят названия типа прокариоты и эвкариоты.
Структура этих терминов отражает еще одну очень существенную – на уровне ядра – параллель между ключевыми объектами в основах структур «живой и неживой» материи. Точно так же, как состав атомного ядра определяет важнейшие физические свойства соответствующего атома, так и ядро биологической клетки, содержащее в себе ДНК, является важнейшим центром, определяющим все основные свойства этого элементарного организма.
И вот тут-то – на уровне особенностей устройства ядра – мы подходим к одной из самых трудных и загадочных тайн. Великой загадки для обеих наук, сформулировать которую совсем просто: «Как это всё начиналось?». Ответ же на этот простой вопрос оказывается в высшей степени сложным как для физики, так и для биологии.
Ученые-биологи, однако, продвинулись тут существенно дальше. А чтобы стало яснее, почему это очень важно для прогресса также и в физике, полезно несколько развить цепь соответствий в уже выявленной аналогии между особенностями устройства физического атома и биологической клетки.
В клеточной биологии, как отмечено выше, есть два существенно разных царства или домена, обобщенно именуемых «прокариоты» и «эвкариоты» (по некоторым неназываемым причинам в отечественной биологии сейчас предпочитают «более современный» вариант произношения «эукариоты», однако фонетическая разница возникла тут примерно по той же пустяковой причине, что в отечественной физике заставляет некоторых ученых фамилию Гейзенберг упорно произносить как Гайзенберг).
Название эвкариоты означает клетки с «настоящим ядром», а прокариоты, соответственно, клетки до-ядерные, то есть полноценного ядра в себе не имеющие.
Проецируя эту идею на мир физических атомов, несложно увидеть следующее – совершенно естественное – соответствие. Простейшим стабильным атомом в природе является атом водорода, содержащий всего лишь один протон, окруженный «оболочкой» из единственного электрона. Поскольку у такого простейшего атома нет в составе весьма важной частицы-нейтрона, его вполне естественно называть «до-ядерным» элементом, или атомом-прокариотом.
А вот уже следующий стабильный элемент природы – атом гелия – имеет существенно другое устройство ядра. Помимо двух протонов там имеются также два нейтрона, и именно такое устройство делает гелий первым атомом с «полноценным» ядром. Или иначе, первым атомом-эвкариотом в длинной цепи все более усложняющихся кирпичиков из таблицы химических элементов природы.
Для того, чтобы сразу стало ясно, насколько важным и содержательным является выявленное соответствие между атомами-клетками в физике и биологии, достаточно сопоставить такие факты.
Практически весь мир живой природы состоит из одноклеточных бактерий-прокариот и клеток-эвкариот, устройство и функции которых существенно различаются. Намного более простые бактерии появились на Земле существенно раньше, сформировав первичную биосферу планеты и в какой-то момент дав начало более сложным клеткам эвкариотам. (Механизм этого принципиально важного перехода по сию пору для науки далеко еще не ясен.)
Клетки-эвкариоты, в свою очередь, обладая более сложным устройством и функциональной гибкостью, породили великое разнообразие многоклеточной жизни, в итоге развившись до форм растений, грибов и животных, включая и людей разумных.
Точные данные о том, в каком процентном соотношении общая биомасса Земли содержит сегодня бактерии-прокариоты и клетки-эвкариоты, пока остаются недоступными для оценочных возможностей современной науки. Поэтому у разных исследователей одни и те же, по идее, цифры могут отличаться более чем в 10 раз. Отчего общая масса бактерий, к примеру, при одних методах подсчета может составлять и 90% от массы всех живых организмов, а при других – на порядок меньше…
Как бы там ни было с данными в биологии, в науке физике масса атомов водорода, гелия и прочих более тяжелых атомов во вселенной подсчитана намного точнее. И результат получается следующий: около 75% общей массы вещества приходится на водород, около 25% на гелий, и менее одного процента – на все прочие элементы таблицы Менделеева.
Подавляющая масса всей наблюдаемой материи вселенной сконцентрирована в звездах, понятное дело. А вне звезд, что существенно, для науки физики неизвестны какие-либо естественные природные процессы, способные превращать атомы водорода в атомы гелия. Уже по той причине , хотя бы, что ядро гелия содержит нейтроны, а у обычного водорода таких частиц нет. А кроме того, важные для трансформации частицы нейтроны в свободном состоянии существовать просто не могут, сохраняя стабильность только внутри атомного ядра.
Теперь – для сравнения – рассмотрим такую картину из соседней области. Для науки биологии по сию пору неизвестны какие-либо естественные природные процессы, способные превращать бактерию из царства прокариот в более сложную клетку-эвкариоту. Но при этом в биологии прекрасно известен замечательный феномен симбиоза, когда два и более организмов сливаются вместе и живут далее как единый организм-симбионт.
Именно по этой траектории внутри первых простейших клеток появились очень важные органеллы под названием митохондрии. Эти особые микро-органы отвечают в клетке за множество функций, но самый главный среди всех – это, как принято говорить, функция внутренней энергостанции, обеспечивающей необходимой энергией расширение возможностей и функциональности в процессе эволюции клеток.
Поскольку митохондрии имеют свой собственный ДНК-аппарат, ныне уже надежно установлено, что изначально это были самостоятельные бактерии, со временем тесно и взаимовыгодно встроившиеся в биохимию приютившей их клетки. Причем встраивание в итоге стало плотным до такой степени, что ныне митохондрии просто не могут существовать отдельно от своей клетки-дома.
Иначе говоря, обнаружены отчетливые параллели между спецификой митохондрий и особенностями частиц-нейтронов. Также играющих чрезвычайно важную роль в энергетических процессах материи – прежде всего, в термоядерных реакциях медленного и стабильного горения звезд, обеспечивающих теплом и светом не только весь окружающий мир, но и порождающих прочие, более тяжелые атомы-эвкариоты материи. Как и митохондрии со своим бактериальным прошлым, нейтроны тоже имеют много общего с атомом водорода, но изменили структуру для жизни внутри атома и ныне не способны на стабильное самостоятельное существование (вне атомного ядра быстро распадаясь на протон и электрон).
Биологический процесс симбиогенеза имеет еще одну интересную проекцию в физику простейших атомов водорода – где известен любопытный симбионт под названием «дейтерий». По сути, это тот же водород-прокариот, но только теперь приютивший у себя в сердцевине наряду с протоном еще и частицу-нейтрон. То есть формально это еще «прокариот», но отчасти уже ставший похожим на атомы-эвкариоты с «настоящим ядром».
Для клеточной биологии атом дейтерия особо любопытен по той причине, что в 1970-годы благодаря пионерским работам микробиолога Карла Вёзе было открыто еще одно, отдельное царство одноклеточных организмов, получивших название археи. По своим базовым свойствам археи определенно являются прокариотами, однако имеют и целый ряд таких важных особенностей, которые отличают их от бактерий и одновременно свойственны клеткам-эвкариотам. Иначе говоря, в мире биологии был открыт вполне отчетливый аналог дейтерия – еще не гелий, но уже и не водород.
Как же произошел в природе переход, превративший некоторые клетки из прокариот к эвкариоты? Биология до сих пор этого не знает. Однако на сегодня собрано много согласующихся друг с другом фактов, указывающих, что это произошло именно через археи. А еще точнее, через коллективное симбиотическое слияние архей в нечто более сложное и многофункциональное…
Прямой, хотя и сильно упрощенной моделью-аналогией для этого процесса можно считать такой пример из «биологической физики частиц». Два атома дейтерия, каждый из которых имеет 1 протон, 1 нейтрон и 1 электрон, через симбиотический процесс сливаются в форму единого организма. Имеющего 2 протона и 2 нейтрона в ядре, плюс 2 электрона в оболочке. Иначе говоря – получился гелий как первичный «атом-эвкариот»…
Или же, вновь обращаясь от физики к биологии, обозначилась элементарная, но вполне содержательная конструкция прообраза для формирования клеток-эвкариот через симбиогенез архей.
Переосмысление начала
На этом месте разбор интересных аналогий между Началами Всего в физике и биологии самое время остановить. И напомнить, что для фундаментальной физики подобные невежественные упражнения и соответствия пока что выглядят делом пустым и нелепым. Ибо фундамент всех главных физических теорий давно и прочно выстроен на основе концепции Большого Взрыва. То есть начала вселенной из сверхгорячего и супер-плотного состояния. Пусть и абсолютно для науки непостижимого.
А в рамках этой «твердо научной» концепции порождение всей материи через «рекомбинацию» с необходимостью должно было происходить с точностью до наоборот. То есть сначала образовались наиболее сложные атомы гелия, потом атомы дейтерия, а уж затем появились и самые простые атомы водорода.
Понятно, что эта престранная последовательность событий противоречит элементарному здравому смыслу. В той же области биологии прямым аналогом такой анти-эволюции стало бы первичное возникновение самых сложных по устройству клеток-эвкариот, затем их вырождение до уровня архей, а потом и полное вырождение до состояния простейших бактерий. Но у биологов, к счастью, есть вполне убедительные материальные свидетельства тому, что эволюция клеток происходила на Земле все-таки в полном согласии со здравым смыслом. Сначала долгий период развития бактерий-прокариот, а уж затем симбиотическое появление на их основе клеток-эвкариот и все более сложных форм многоклеточной жизни.
Но в фундаментальной физике, как известно, совершенно не принято интересоваться базовыми идеями биологии. Да и от опоры на элементарный здравый смысл здесь давно решили отказаться – еще со времен создания квантовой механики. В немалой степени именно поэтому, собственно, теоретическая физика и оказалась ныне в кризисе столь глубоком, что самостоятельно оттуда выбраться уже просто не способна.
Конечно, для ученых это психологически очень тяжело и даже как-то унизительно, признаваться самим себе и окружающим в столь затянувшемся самообмане. Но с другой стороны, с сугубо технической или математической точки зрения, перестраивать основы науки должно быть не слишком сложно. Ибо от богатства уже освоенного инструментария, хорошо работающего и чрезвычайно гибкого в подстройках, отказываться нет никакой необходимости.
Ведь уравнения и формулы сами по себе ничего не говорят нам об устройстве природы. Но они бывают очень полезны и убедительны для подкрепления тех интерпретаций, что дают им ученые. А вот интерпретации для одних и тех же формул или наблюдений могут быть в корне различными – от весьма близких к истинной картине и вплоть до тотально неверных. Как в принципе, так и в любом приближении.
Именно такой – неверной в принципе – является, увы, и фундаментальная концепция Большого Взрыва. Ибо на самом деле начальная эволюция материи во вселенной происходила примерно так же, как затем и эволюция клеток в биологии – естественным образом, от простейших форм постепенно, через симбиогенез к формам все более сложным.
Помощь физикам со стороны биологии в делах по радикальной коррекции фундамента выглядит совершенно естественной еще и по той причине, что науке нашей в обозримом будущем предстоит сделать одно чрезвычайно интересное и важное открытие. «Воистину великое открытие» того простого и неожиданного факта, что вся окружающая нас вселенная – от элементарных атомов и вплоть до космоса в целом – является единым живым организмом. Причем не только живым, но еще и сверхразумным на всех масштабах пространства и времени, что существенно.
Никак нельзя утверждать, будто идея эта для человечества нова и оригинальна. Скорее даже наоборот. В разных формах, подобающих конкретной эпохе и культуре, об этом всегда говорили и писали очень многие из проницательных мыслителей. Просто сейчас пришло время начинать встраивание этого факта и в научную картину мира – вместе с постижением подлинной природы темной материи и темной энергии.
По этой причине представляется небезынтересным, каким образом сообщает нам об этом обложка уже упоминавшегося выпуска еженедельника New Scientist от 16 ноября 2019.
Дополнительные графические ключи
О весьма занятном «искусстве двусмысленных обложек», давно и плодотворно освоенном редакцией New Scientist, можно почитать в текстах «Обложки и символы» и «Ничего как основа веры» . Здесь же достаточно лишь указать на пару тех характерных фрагментов очередной обложки, что сразу и напрямую отсылают всех интересующихся к массивам дополнительных сведений (1) о вселенной как живом организме и (2) о реальной природе Dark Matter или «темной материи».
Фрагмент в красной рамке – силуэт человека, разглядывающего звездное небо на фоне светлеющего горизонта – это полное воспроизведение иллюстрации, открывающей большой материал «Квантовая биология частиц» .
Вводная часть этого материала содержит, в частности, такой текст:
… Когда безоблачной ночью мы смотрим в небо, на ту необъятную вселенную, которая нас окружает, то что мы видим? Темное небо, луну, планеты и звезды, тысячи звезд. Это бывает потрясающе красивое зрелище, но в общем-то это всё, что мы можем наблюдать – даже в телескоп.
Благодаря науке и технике, однако, люди знают очень много вещей не только о природе далеких планет, звезд и галактик, но даже о волнующей физике невидимых черных дыр. А самое главное, уже достоверно известно, что видим мы тут лишь очень небольшую долю вселенной – порядка 5%. Еще примерно 25% приходится на незримую «темную материю», а основная доля порядка 70% – это еще более загадочная «темная энергия».
[… имеет смысл обратить внимание: организм взрослого человека в среднем состоит на 70% из воды, на 25% из молекул органической химии и на 5% из молекул неорганической материи…]
Трудно не заметить соответствие цифр, характеризующих состав вселенной и состав нашего собственного тела. В отличие от организма человека, однако, наука абсолютно ничего не знает про «темные вещи» космоса – кроме собственно факта их существования. Идея о том, что соответствие цифр-пропорций тут может быть вовсе не случайным, выглядит вполне закономерной. Хотя и необычной, спору нет. Оттого, видимо, идею эту никто из ученых не разрабатывает.
Ибо проводить аналогии между наблюдением вселенной и наблюдением биологических организмов пока что в науке совершенно не принято. А потому никто и не видит целый комплекс достаточно отчетливых соответствий…
После прочтения такого введения, вполне естественно задаться вопросами: «Как же понимать столь интересное совпадение? Как чистую случайность или же как вполне умышленную подачу сигнала – для тех, кто следит и понимает?». Вопросы, спору нет, интересные, однако для целей данного текста несущественные. Ибо здесь намного важнее собственно содержание материалов, а не природа сопровождающих их совпадений.
Тем более, что совпадение картинок для второго фрагмента выглядит еще более замысловато и экзотично. Второй фрагмент обложки, выделенный желтой рамкой, содержит характерную фигуру, обычно наблюдаемую на лобовом стекле автомобиля, когда его в дождь очищает щетка «дворника». Однако именно в данном случае след от щетки имеет неслучайную конфигурацию ступеньки, что совершенно для автомобильных дворников не характерно.
Но зато именно так – с характерной ступенькой по краю кругового сегмента – выглядит фрагмент схемы-иллюстрации из другого аналитического материала. Где именно эта схема привлечена для пояснения подлинной природы Dark Matter, а в целом же материал статьи носит странно неподобающее для подобных тем название «Язык птиц и кругов» (Sci-Myst #8) …
Все люди, мало-мальски знакомые с околонаучным творчеством сумасшедших, кропотливо выстраивающих собственные модели мироустройства, легко увидят характерные признаки безумия также и в этих примерах сопоставлений. Демонстрирующих, однако, явные и неоспоримые соответствиях тем и символов в своих «графических ключах».
Ирония ситуации заключается в том, что при взгляде на научную картину мира с точки зрения реального устройства вселенной (а такая точка заведомо есть внутри каждого человека), именно фундаментальные теории нашей физики, теория Большого Взрыва в первую очередь, являют собой совершенно выдающийся образец потери рассудка и логики…
И если у науки и публики все же имеется желание узнать, как выглядит картина мироустройства на самом деле, – и какие еще универсальные ключи к её освоению может предложить физикам наука биология, – то определенно имеет смысл обращать внимание на особо загадочные обложки у свежих номеров еженедельника New Scientist.
А также, ясное дело, и на публикуемые здесь странные комментарии к такого рода обложкам.
# # #
Дополнительное чтение:
Нобелевский лауреат Брайен Джозефсон, «резидент-еретик» большой науки, о важности биологии для физики XXI века: Климат и догмы, диссиденты и ереси
Об опасностях «яда математического образования»: Природа самообмана в точных науках
Почему наука не видит ничего из того, что делает вселенную живым биологическим организмом: Квантовая Биология Частиц
Про весьма экзотический способ решения труднейших проблем науки с опорой на символизм кругов на полях: Язык птиц и кругов (Sci-Myst #8) . Плюс полезное дополнение в тему: Как это делается
Про амбивалентную суть обложек и текстов New Scientist – «журнала как чемодана с двойным дном»: НИЧЕГО – как основа веры (Sci-Myst #5) , Обложки и символы
# #
Основные источники:
# #
книга новостей 